Судебная практика по медицинским делам

Требуя взыскания морального вреда, истец не должен доказывать факт некачественного оказания медпомощи

«Адвокатская газета»

Верховный Суд РФ опубликовал Определение № 74-КГ19-5 по иску пациентки к больнице, которая не выявила наличие у истицы застарелого перелома шейки бедра, несмотря на ее многочисленные жалобы.

Больница не выявила у инвалида застарелый несросшийся перелом

В мае 2014 г. инвалид первой группы Галина Васильева проходила стационарное лечение в Якутской городской больнице № 2, куда она поступила с жалобами на слабость в нижних конечностях, малоподвижность правого коленного сустава и головные боли. Во время лечения женщина ежедневно просила дежурного врача вызвать ей травматолога и хирурга, однако они так и не осмотрели ее.

Поскольку здоровье пациентки после выписки из стационара не улучшилось, она обратилась в межполиклинический центр лучевой диагностики другой больницы, где компьютерная томография выявила у нее застарелый несросшийся перелом правой бедренной кости.

Впоследствии женщина обратилась в республиканское министерство здравоохранения и городскую прокуратуру с жалобами на некачественную медпомощь, оказанную Якутской городской больницей № 2. Внеплановая документальная проверка территориального органа Росздравнадзора и целевая экспертиза выявили многочисленные нарушения в работе персонала больницы при оказании медпомощи Галине Васильевой.

Кроме того, заведующий отделением не провел внутренний контроль полноты диагностических мероприятий.

Как следовало из экспертного заключения, невыполнение и ненадлежащее выполнение больницей необходимых диагностических и лечебных мероприятий ухудшили состояние здоровья пациентки и увеличили сроки ее лечения.

Суды отказались взыскивать с больницы компенсацию морального вреда

Галина Васильева обратилась в суд с иском к ГБУ «Якутская городская больница № 2» о взыскании компенсации морального вреда на сумму 1,2 млн руб.

Свои требования она обосновала тем, что некачественные медуслуги причинили ей нравственные и физические страдания из-за опасения за жизнь и здоровье.

Это, в свою очередь, привело к ухудшению здоровья истицы – повышению давления, подавленному эмоциональному состоянию, стрессу и депрессии из-за неправильного диагноза и неверно назначенных препаратов.

Суд назначил проведение судебно-медицинской экспертизы.

Как отмечалось в заключении экспертов, проведенное ответчиком терапевтическое обследование соответствовало выявленному диагнозу, а неустановление перелома было связано с объективной сложностью его диагностики.

Там же указывалось, что действия врачей сами по себе не причинили вреда здоровью женщины. Единственный недостаток в оказании медпомощи, по мнению экспертов, заключался в отсутствии контроля за проведением консультации хирурга.

Суд также отклонил в качестве доказательств акты экспертизы качества медпомощи и внеплановой документарной проверки, выполненные страховой компанией и территориальным органом Росздравнадзора, – данные документы истица представляла в подтверждение факта ненадлежащего оказания медпомощи. Суд указал, что в этих документах отсутствуют сведения о составивших их лицах и наличии у них специальной квалификации.

В итоге в удовлетворении исковых требований было отказано.

При этом суд сослался на заключение судмедэкспертизы, которое не подтвердило противоправность поведения ответчика, наличие причинно-следственной связи между таким поведением и наступлением вреда, виновность больницы в причинении истице физических или нравственных страданий.

Решение устояло в апелляции, которая дополнительно указала на отсутствие вины больницы в ненадлежащем оказании медпомощи, поскольку истица не жаловалась персоналу больницы на перелом либо характерные для такой травмы симптомы.

Кроме того, суд отметил застарелый характер травмы, которую пациентка получила задолго до поступления в больницу.

Госпитализация пациентки, как пояснил суд апелляционной инстанции, была связана с паводком в регионе и многочисленными хроническими заболеваниями женщины.

ВС выявил в деле многочисленные нарушения правовых норм

Не согласившись с решениями судов, Галина Васильева обжаловала их в ВС. Изучив обстоятельства дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила общие правила наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный.

Так, она наступает при наличии причинения вреда, противоправности поведения лица, причинившего вред, причинной связи между наступлением вреда и указанным поведением. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда.

Так, данное лицо освобождается от обязанности возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены, в частности, ст. 1100 ГК РФ.

В этой связи ВС выявил существенные нарушения нижестоящими судами норм материального и процессуального права.

Так, суды необоснованно возложили на истицу бремя доказывания факта некачественного оказания медпомощи ответчиком и, как следствие, причинения вреда ее здоровью.

Больница, в свою очередь, не доказала отсутствие своей вины как в неустановлении правильного диагноза, что повлекло ненадлежащее и несвоевременное лечение, так и в дефектах оказанной медпомощи, ухудшивших здоровье истицы.

Кроме того, отмечается в определении, суды не дали оценку доводам истицы о том, что она ежедневно жаловалась лечащему врачу больницы на боли в правой ноге, а консультации травматолога и хирурга могли привести к правильному и своевременному установлению диагноза. Выявив отсутствие вины больницы в ненадлежащем оказании медпомощи, суды не исследовали причастность к этому лечащего врача.

В определении указано, что апелляция не приняла во внимание состояние здоровья пациентки при поступлении в больницу, а также то, что женщина не обладает специальными познаниями в медицине.

Там же подчеркивается, что выводы апелляции о застарелом характере травмы истицы и госпитализации ее в больницу только по причине паводка в регионе и хронических болезней не основаны на нормах материального права.

Среди допущенных процессуальных нарушений по делу ВС указал, что заключение эксперта является одним из доказательств по делу, которое должно оцениваться судом в совокупности и взаимосвязи с другими доказательствами.

Нижестоящие суды не дали правовой оценки недостаткам медпомощи, выявленным судмедэкспертизой (непроведение запланированных консультаций врача-хирурга, отсутствие контроля за их проведением).

Они также не провели дополнительную экспертизу по выявлению наличия возможности у сотрудников больницы правильного определения диагноза истицы в случае проведения всех необходимых исследований.

Кроме того, ВС указал на факт необоснованного отклонениями судами акта внеплановой проверки территориального органа Росздравнадзора и документации, подготовленной страховой компанией при участии врачей-специалистов.

В итоге ВС Определением от 24 июня отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело на пересмотр в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» поддержали выводы Суда

Комментируя «АГ» определение, председатель Коллегии адвокатов системы биоэкологической безопасности и здравоохранения РФ Юрий Меженков отметил, что в основе решения суда первой инстанции и определения ВС лежат одни и те же основания и нормативные акты, однако выводы диаметрально противоположны.

«Основное и принципиальное отличие заключается в предмете доказывания, – пояснил он. – Суд первой инстанции счел, что истец не доказала факт оказания ей ненадлежащей медпомощи, повлекшей причинение вреда здоровью.

Верховный Суд, в свою очередь, указал, что бремя доказывания надлежащей медпомощи в силу презумпции вины лежит на ответчике, а истец лишь доказывает причинение ему морального вреда.

Именно поэтому дело и было направлено на новое рассмотрение».

По мнению Юрия Меженкова, данный судебный спор представляет большой практический интерес, поскольку раскрывает новые возможности для юристов, защищающих интересы пациентов по взысканию компенсации морального вреда с медорганизаций.

Речь идет о судебно-медицинской экспертизе, ведь большая часть судебных решений как раз базируется именно на мнении экспертов», – отметил он.

Эксперт также отметил, что правовая позиция ВС дает возможность взыскивать с медорганизаций компенсации за некачественную медпомощь вне зависимости от заключения судебных медиков.

«Это позволит снять сложившуюся в последнее время напряженность вокруг врачей и уменьшить количество обращений в следственные органы для возбуждения уголовных дел в отношении них.

Как показывают статистика и опросы общественного мнения, пациенты в первую очередь хотят получить именно деньги и рассматривают обращение в СКР лишь как способ добиться компенсации», – резюмировал он.

Управляющий партнер, руководитель судебно-арбитражной практики юридической группы «Ремез, Печерей и партнеры», корпоративный и медицинский юрист Анжелика Ремез подтвердила формальный подход судов к разрешению споров такой категории.

«Суды основывают свои решения на экспертном заключении, не углубляясь в иные материалы дела (в частности, многостраничные медкарты с непонятными терминами, заключения контролирующих органов). Не все суды на практике знают о том, что именно лечебное учреждение доказывает качественность оказания медпомощи», – пояснила она.

По словам эксперта, определение ВС должно стать настольным судебным актом для медицинских судебных споров.

Адвокат АП Самарской области Татьяна Иванова отметила, что ВС обоснованно указал судам на неправильное применение правовых норм.

«Заключение экспертизы сводилось к тому, что пациентка поступила в больницу уже с переломом, поэтому вины врачей в его возникновении нет. Согласно данному заключению суд первой инстанции сделал вывод, что основания для возмещения морального вреда отсутствуют.

Но здесь произошла подмена понятий: пациентка требовала возместить моральный вред не за то, что врачи сломали ей бедро, а за то, что не диагностировали и не лечили перелом, с которым она к ним поступила», – подчеркнула она.

По словам эксперта, ВС справедливо указал, что нарушения со стороны лечебного учреждения имели место, что, в свою очередь, порождает у пациентки право на возмещение морального вреда – физических и нравственных страданий, перенесенных из-за перелома, который долгое время не лечили.

А ведь не секрет, что судебный акт чаще всего полностью дублирует заключение экспертизы, что фактически наделяет экспертов почти судейскими полномочиями. Примеров, когда вышестоящие суды допускают расхождение позиций нижестоящего суда и экспертов, не так много.

Тем большее значение в этой связи имеет каждый из таких примеров для обеспечения соблюдения основополагающих принципов судопроизводства», – заключила Татьяна Иванова.

Источник: advgazeta.ru

Ненадлежащее оказание медицинских услуг судебная практика — Юридический ликбез

Законодательство обязывает предоставлять услуги потребителям качественно. Вдвойне актуальным данное обязательство является при оказании врачебной помощи.

От действия врачей, медсестер и санитаров может зависеть здоровье человека, а потому и требования к вышеуказанным лицам предъявляются наивысшие.

Если при оказании медицинских услуг были допущены неправильные действия или бездействие докторов, то необходимо писать претензии на недобросовестных врачей. За свою халатность и нанесенный вред врачи несут ответственность.

Куда пожаловаться на некачественное оказание медицинских услуг?

Первым делом пишется претензия непосредственно в медучреждение. Зачастую этот этап является формальностью, ведь в больницах и им подобных организациях игнорируют такие обращения. Однако данный шаг является обязательным, чтобы потом можно было обратиться в Росздравнадзор.

Именно в территориальное управление этого органа пациентом отправляется жалоба на некачественное оказание медицинских услуг. Еще один вариант для обращения – прокуратура. Обращаться можно не обязательно по месту своего жительства, разрешается делать это и по месту расположения медучреждения.

Если дело дойдет до суда, то там оно будет рассматриваться в соответствии с законом, под контролем которого находится защита прав потребителей.

Некачественное оказание медицинских услуг статья УК РФ

Изначально защита прав потребителей при некачественном оказании медицинских услуг предусматривает, что при исковом заявлении медучреждение будет отвечать согласно 1068-ой статье ГК РФ.

Однако если при предоставлении медицинских услуг больной умер, либо зафиксирован тяжкий вред здоровью пациента, то ответственность будет определяться по 109-ой и 118-ой статьям УК. Ответственность за халатность описана в 293-ой ст УК.

В соответствии с УК РФ, отвечать перед законом придется врачу, который нанес пациенту вред.

На всякий случай стоит ознакомиться со статьей о том, что делать если у банка отозвали лицензию, а у меня там вклад.

Исковое заявление о некачественном оказании медицинских услуг

Ответчиком чаще всего выступает юридического лицо – т.е. медучреждение. Указывается, что истец в определенное время обращался за платной или бесплатной медицинской услугой. Подтверждается данный факт картой пациента с номером. Так как нередко подписывается еще и договор, то нужно ссылаться и на сам договор, и на квитанцию оплаты. Описывается название процедур, которые были проведены.

Это, в свою очередь, подтверждается справкой. Записывается фраза о том, что в результате действий или бездействия был причинен вред здоровью истца.

Данное обстоятельство также лучше подтвердить справкой. Ближе к концу вносится информация о том, какие материальные издержки были понесены в результате некачественного предоставления медпомощи.

Упоминается и факт написания жалобы или претензии пациентом.

Так как пациент расценивается как потребитель, отдельно делается ссылка на седьмую статью соответствующего закона. Также ссылаются на ГК и просят обязать выплатить компенсацию за нанесенный пациенту вред. Его разделяют на два вида:

• За тот вред, что был причинен здоровью в результате некачественного оказания медпомощи;
• За моральный вред.

После перечня приложений следует записать дату и расписаться в конце искового заявления.

Скачать образец заявления

Возмещение вреда причиненного некачественным оказанием медицинских услуг

Если судебные органы прислушаются к пациенту и примут положительное решение, то медучреждение за некачественное предоставление медпомощи должно будет в ближайшие сроки возместить вред.

При этом возмещаются убытки, понесенные как за некачественное лечение, так и за то, которое было проведено для исправления последствий. Если убытки были понесены и из-за временной нетрудоспособности, то и их следует возместить пациенту.

Также компенсируется и моральный вред, если такой будет обнаружен судом. Если срок удовлетворения будет нарушен, то дополнительно будет выплачиваться еще и неустойка.

Судебная практика — некачественное оказание медицинских услуг

В судебной практики определяющим является наличие доказательств. Если есть справки и заключения экспертов, подтверждающие прямую связь между последствиями и некачественным оказанием медицинских услуг, то суд станет на сторону пациента. При рассмотрении исковых заявлений прежде всего учитывается степень физического вреда, а потом еще и морального.

Если у Вас есть вопросы, проконсультируйтесь у юриста

Задать свой вопрос можно в форму ниже, в окошко онлайн-консультанта справа внизу экрана или позвоните по номерам (круглосуточно и без выходных): (74,14

ВС: пациент является потребителем только при получении платных медицинских услуг

15 июля Верховный суд вынес Определение по делу № 44-КГ19-7, которым удовлетворил жалобу больницы, полагавшей, что недопустимо взыскивать с нее штраф за отказ в добровольном порядке удовлетворить требования пациента.

Медучреждение сослалось на то, что до вынесения решения первой инстанции оно не знало о том, что услуга была оказана ненадлежащим образом.

В этом же акте ВС поставил под сомнение возможность считать пациента по ОМС потребителем, хотя ранее в одном из своих постановлений Пленум высказал другую точку зрения.

Суды взыскали с больницы не только моральный вред, но и «потребительский» штраф

Михаил Кибанов в июле 2014 г. находился на стационарном лечении в Городской больнице им. академика Вагнера в г. Березники. Во время операции ему была занесена инфекция; по этой причине мужчина перенес еще несколько сложных операций, которые проводились уже в Пермской краевой клинической больнице.

Позднее гражданин обратился в городскую больницу с претензией, где указал, что в результате некачественно проведенной операции ему причинен моральный вред. Мужчина оценил свои физические и нравственные страдания в 10 млн рублей и потребовал выплатить ему эту сумму.

Поскольку больница отказалась удовлетворять требования в добровольном порядке, Михаил Кибанов в августе 2017 года обратился в суд с иском о компенсации морального вреда, полученного из-за оказания некачественной медицинской услуги, а также о взыскании штрафа по Закону о защите прав потребителей. Березниковский городской суд Пермского края удовлетворил ходатайство истца о проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы. В ней был поставлен вопрос о том, были ли допущены сотрудниками больницы «дефекты оказания медицинской помощи» Кибанову. В результате экспертизы было установлено, что работники учреждения оказали медицинскую помощь некачественно и что именно это привело к негативным последствиям и повторным оперативным вмешательствам. В заключении эксперты указали, что в случае правильного оказания медицинской услуги имелась возможность избежать этого.

Основываясь на этом, Березниковский городской суд взыскал с городской больницы компенсацию морального вреда в размере 2,5 млн рублей и 1,25 млн рублей «потребительского» штрафа.

Пермский краевой суд поддержал первую инстанцию. Дополнительно суд апелляционной инстанции отметил, что виновные действия больницы установлены в суде.

Он также признал необоснованными доводы ответчика о том, что, обращаясь в больницу с претензией о компенсации морального вреда, Михаил Кибанов не представил доказательства виновных действий медперсонала.

Апелляция не усмотрела оснований для снижения размера взысканного штрафа, сославшись на то, что больница ранее не заявляла ходатайство о снижении его размера и не представляла доказательства его несоразмерности.

Верховный Суд посчитал взыскание «потребительского» штрафа необоснованным

В 2018 году медучреждение присоединилось к Краевой больнице им. академика Вагнера, которая обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд. Представитель больницы просил отменить акты нижестоящих инстанций в части взыскания штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя.

Проанализировав законодательство об основах охраны здоровья граждан, Судебная коллегия по гражданским делам указала, что право на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе определение качества и стандартов оказания медицинской помощи, а также установление ответственности медицинских организаций за причинение вреда жизни или здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. ВС подчеркнул, что законом гарантировано, что медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно. Однако наряду с этим у граждан есть право на получение платных медицинских услуг. К отношениям по предоставлению гражданам платных медицинских услуг применяется законодательство о защите прав потребителей, указал Суд.

При этом Судебная коллегия сослалась на п. 9 Постановления Пленума ВС от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», в соответствии с которым законодательство о защите прав потребителей необходимо применять при предоставлении медицинских услуг в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования. Однако, процитировав п. 6 ст.

Руководствуясь этой позицией, Судебная коллегия по гражданским делам указала, что для определения возможности применения в данном деле норм о защите прав потребителей нижестоящие суды должны были изучить правовую природу отношений по оказанию Михаилу Кибанову медицинской помощи. По мнению ВС, ключевым моментом было установление того, оказывалась ли медицинская помощь бесплатно либо на возмездной основе. Суд подчеркнул: от факта оплаты медпомощи зависит возможность применения к спорным отношениям законодательства о защите прав потребителей.

ВС также указал: нижестоящие инстанции не приняли во внимание, что вопрос о качестве оказанной медицинской помощи разрешался только в процессе судебного разбирательства по иску Михаила Кибанова, а при обращении в больницу с претензией соответствующих доказательств он не предоставил.

Суд напомнил, что законодательством предусмотрена возможность государственного и ведомственного контроля за соблюдением учреждениями порядков оказания медицинской помощи и ее стандартов.

Также возможен контроль качества и условий предоставления медицинской помощи со стороны территориального отделения Фонда обязательного медицинского страхования. Ни одна из этих проверок не была проведена в спорной ситуации.

При этом установление данного факта имеет существенное значение для разрешения вопроса о наличии у медицинского учреждения оснований в добровольном порядке удовлетворить требования пациента, указавшего в претензии на оказание ему некачественной медицинской помощи.

Кроме того, как указано в определении, компенсация морального вреда подлежит взысканию в пользу потребителя при наличии вины исполнителя, а ее размер определяется судом после установления в судебном порядке нарушения прав потребителя и вины исполнителя в нарушении этих прав. Однако, указал ВС, вопрос о качестве медицинской помощи разрешался уже в процессе судебного разбирательства. Следовательно, вывод о том, что при обращении Михаила Кибанова с претензией его требования подлежали удовлетворению в добровольном порядке, противоречит закону.

Суд определил, что применять положения п. 9 Постановления Пленума ВС от 28 июня 2012 г. № 17 нужно было не изолированно, а в комплексе со ст. 15 Закона о защите прав потребителей, нормами Закона об основах охраны здоровья граждан и Правил предоставления медицинскими организациями платных услуг.

На основании указанных доводов Верховный Суд отменил предыдущие постановления и вернул дело в первую инстанцию на повторное рассмотрение.

Эксперты поддержали ВС в необходимости пресечения «потребительского экстремизма»

Адвокат, управляющий партнер «Адвокатской группы “ОНЕГИН”» Ольга Зиновьева полагает, что отмеченное Постановление Пленума № 17 обоснованно распространило действие гарантий, содержащихся в законодательстве о защите прав потребителей, на все категории пациентов, включая тех, кто получает медицинские услуги в рамках программы государственных гарантий, то есть за счет средств обязательного медицинского страхования.

Она указала, что анализируемое определение содержит две позиции, принципиально отличные от применяемого в настоящее время в судебной практике толкования. Первая позиция, полагает Ольга Зиновьева, «необоснованно поражает в правах пациентов, не приобретающих медицинские услуги за прямую оплату, а получающих их за счет ОМС».

Адвокат обратила внимание на тот факт, что в обоснование отказа во взыскании штрафа Верховный Суд сослался на понятие потребителя из преамбулы Закона о защите прав потребителей, посчитав, что им является только лицо, приобретающее услуги по возмездному договору, то есть за плату.

«Эта позиция кардинально расходится с п.

– Это не только право на взыскание в их пользу штрафа, но и право на альтернативную подсудность, на отсутствие пошлины, на 10-летнюю исковую давность при допущении существенных недостатков услуги, на предусмотренные законом штрафные неустойки, на иное распределение бремени доказывания».

Кроме того, она полагает, что если Суд посчитал, что квалифицирующим признаком для применения потребительского законодательства является «возмездный договор», то ему необходимо было обратиться к Закону об обязательном медицинском страховании, в котором подробно описана система договоров, обеспечивающих работу системы ОМС. Согласно этому закону медицинская организация оказывает услуги на основании возмездных договоров, заключаемых со страховыми компаниями, где пациент является выгодоприобретателем, то есть потребителем медицинской услуги, пояснила эксперт.

«Учитывая противоречие позиции одной из коллегий ВС по конкретному делу позиции Пленума, полагаю, что Верховный Суд должен демонстрировать последовательность правоприменения и толкования права», – подчеркнула Ольга Зиновьева.

Гораздо более верной ей представляется вторая принципиальная позиция, которая, как указала адвокат, может поставить заслон на пути так называемого потребительского экстремизма.

По мнению Ольги Зиновьевой, Верховный Суд фактически сказал, что отказ от удовлетворения законных требований потребителя в добровольном порядке отсутствует в том случае, если одновременно соблюдены следующие условия. Первое – на момент предъявления претензии к исполнителю у него отсутствуют данные о том, что услуга не отвечает требованиям качества.

Второе – в дальнейшем качество услуги является предметом исследования в суде и судом же устанавливается сумма компенсации морального вреда. При их соблюдении наказание за такой отказ в виде штрафа наступать не должно.

Адвокат, председатель Коллегии адвокатов системы биоэкологической безопасности и здравоохранения РФ Юрий Меженков полагает, что ВС постепенно начинает приводить к общим критериям оценки «чрезмерно перегруженную подзаконными актами медицинскую отрасль».

Он согласился с тем, что в данном случае у больницы отсутствовала обязанность по добровольному возмещению вреда, поскольку ее вина была установлена лишь в ходе судебного разбирательства.

Адвокат подчеркнул, что для взыскания «потребительского» штрафа не имеет принципиального значения, платно или бесплатно оказывалась медицинская помощь.

«Принципиальными моментами будут доказанность ненадлежащего оказания медицинской помощи именно на досудебном этапе и последующий отказ медицинской организации от добровольного возмещения», – утверждает он.

Эксперт отмечает, что в последние годы получил достаточно широкое распространение «потребительский экстремизм», в том числе и среди пациентов медучреждений.

«Позиция ВС, высказанная по данному делу, упростит досудебное возмещение причиненного вреда здоровью, поскольку медорганизация будет поставлена перед выбором: заплатить требуемую пациентом сумму во внесудебном порядке или ту же сумму по судебному решению плюс штраф», – полагает Юрий Меженков.

Врачебное дело. 7 примеров уголовного преследования медиков за мнимые ошибки

На днях стало известно об уголовных делах против врачей Калининградского областного перинатального центра. И.о главврача Елену Белую обвиняют в организации убийства новорожденного.

 Это дело соединили с предыдущим, по которому Белую в ноябре 2018 года отправили под домашний арест. Тогда ее обвинили в превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий.

 Претензии у следствия возникли также к реаниматологу перинатального центра Элине Сушкевич.

В ноябре 2018 года в центре родился ребенок весом 700 граммов. По версии следствия, Белая и Сушкевич убили сильно недоношенного младенца в роддоме, внеся в журнал запись о мертворожденном ребенке, чтобы «не портить статистику медучреждения, что могло негативно повлиять на назначение Белой на должность главврача».

Члены профсоюза медработников «Действие», профсоюза работников скорой помощи «Фельдшер.

ру» и других профессиональных организаций направили обращения к международным сообществам медиков в связи с делом Белой и Сушкевич.

Количество уголовных дел в отношении врачей в России растет с каждым годом.

Если в 2012 году по результатам 2100 обращений граждан завели 311 уголовных дел, то в 2017 году число обращений в СК увеличилось до 6050, а количество дел — до 1791 В апреле 2019 года замглавы Главного управления криминалистики СКР Анатолий Сазонов сообщил, что за 2018 год было зафиксировано 6500 жалоб на действия медиков, по ним следователи возбудили 2029 дел, 300 из них дошли до суда.

The Insider вспоминает наиболее громкие дела врачей последних лет.

Дело Елены Мисюриной

Одно из самых известных — уголовное дело против московского гематолога Елены Мисюриной.

 По данным следствия, 25 июля 2013 года Мисюрина при проведении трепанобиопсии нарушила «методику, тактику и технику» процедуры, в результате чего произошло «сквозное повреждение кровеносных сосудов» пациента, который в результате скончался. В 2015 году против нее было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.

 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности». Позднее его переквалифицировали на ч. 2 ст. 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека».

Свою вину Мисюрина не признала. 24 января 2018 года Черемушкинский суд Москвы признал Мисюрину виновной и приговорил к двум годам колонии общего режима. 16 апреля Мосгорсуд отменил приговор.

Приговор Мисюриной вызвал большой резонанс. В соцсетях были организованы акции с хештегом #ЯЕленаМисюрина, на портале Change.org  организовали сбор подписей в поддержку Мисюриной.

Ряд главных врачей московских клиник, ученых и волонтеров выступили с заявлениями о неправосудности приговора и опасности для здравоохранения, которую влечет уголовное преследование врачей за врачебные ошибки, не связанные с халатностью.

Дело о гибели Марии Дроновой

В ноябре 2018 года в Воронеже умерла 89-летняя пенсионерка Мария Дронова. Она попала в больницу с диагнозом «гангрена обеих нижних конечностей, слева влажная, справа сухая».

Врачи могли признать ее неоперабельной, могли ампутировать обе ноги одновременно или произвести ампутацию поочередно, начиная с той ноги, которая приводила к наибольшей интоксикации организма. Выбрали последний вариант.

 Позднее пенсионерке пришлось ампутировать вторую ногу, на которой началась гангрена.

Медики написали заявление в полицию, в котором обвинили Андрея Дронова в том, что он требовал у них 5 млн рублей и похитил часть документов из карты пенсионерки. Старший сын погибшей Игорь Дронов, в свою очередь, заявил, что «был готов к ампутации обеих ног» и потому «не был особенно удивлен».

Собственное расследование провел союз медицинского сообщества «Национальная медицинская палата». Департамент здравоохранения и эксперты НМП пришли к выводу, что врачи невиновны.

Дело Зайтуны Кудояровой

В июне 2018 года в Уфы судебный процесс по обвинению 71-летней акушера-гинеколога поликлиники №47 Зайтуны Кудояровой в «преступной небрежности», которая привела к гибели плода.

В 2014 года Кудоярова диагностировала у Элианы Костиной нарушение маточного плацентарного кровотока. Гинеколог приняла решение лечить пациентку амбулаторно. Когда все сроки прошли, а роды так и не начались, гинеколог из районной консультации отправила Костину в роддом, чтобы там срочно провели роды.

Первые два дня врачи к Костиной вообще не подходили. В результате, когда ее отвезли в родильное отделение, она родила мертвого ребенка.

Согласно решению Демского районного суда Уфы от 1 февраля 2016 года, причиной гибели плода стала халатность врачей городского роддома №3, которые не приняли роды в срочном порядке. Костина потребовала привлечь к ответственности врачей. Однако прокуратура возбудила уголовное дело в отношении Зайтуны Кудояровой. Сама Костина считает нее невиновной.

Дело Александра Шишлова

В июне 2019 года суд  в Астрахани приговорил психиатра Александра Шишлова к двум годам колонии-поселения. Ему было предъявлено обвинение в халатности, повлекшей смерть человека.

В 2017 году Шишлов выписал из больницы страдающего шизофренией мужчину. Через два месяца после выхода из лечебницы тот убил ребенка и напал на полицейских.

По версии защиты, решение выпустить шизофреника принимал не лично Шишлов, а коллегиальная комиссия, в которой обвиняемый был младшим должностным лицом.

Сейчас в соцсетях ходит петиция в защиту Шишлова.

Дело Вадима Насихова

Еще одно дело в отношении врача-гематолога, практически повторяющее канву дела Мисюриной. В марте 2016 года 29-летний гематолог Пермской краевой клинической больницы Вадим Насихов провел процедуру трепанобиопсии для подтверждения гематологического диагноза.

Состояние 60-летней пациентки резко ухудшилось через несколько часов после процедуры, ее экстренно прооперировали и перевели в реанимацию, где она умерла спустя двое суток. По версии следствия, Насихов повредил пациентке артерию, и именно это стало причиной ее смерти.

Первая судмедэкспертиза не установила вины врача. Однако родные погибшей добились повторной экспертизы, и Насихову предъявили обвинение. За Насихова вступились его пациенты и коллеги, а также «Лига защиты врачей».

 В ходе процесса проводивший комплексную экспертизу профессор Пермского государственного медицинского университета Владимир Желобов заявил об отсутствии нарушений и причинно-следственной связи между проведенной процедурой и смертью пациентки.

 Однако суд проигнорировал заключение эксперта, поскольку Насихов был его студентом.

Весной 2018 года суд приговорил Насихова к двум годам лишения свободы условно.

Дело Тамары Пермяковой

27 февраля 2019 года в Кирове был задержана заведующая поликлиникой Тамара Пермякова, которую следователи обвинили в халатности после гибели ребенка. 20 февраля в кировской квартире было найдено тело девочки, скончавшейся от обезвоживания. Дома ее почти на неделю оставила 21-летняя мать. Перед уходом она перекрыла воду.

По версии следствия, из-за отсутствия контроля со стороны сотрудников поликлиники ребенок долгое время жил в антисанитарных условиях, голодал и не получал необходимых лекарств.

В Национальной медицинской палате рассказали, что девочку до 8 месяцев регулярно осматривал педиатр. С 9 месяцев родители перестали приходить на прием и обращаться за медпомощью.

 В ходе последнего разговора женщина, представившаяся бабушкой, через домофон ссказала медикам, что ребенок с матерью больше в квартире не проживают.

В знак протеста против задержания коллеги подали заявления на увольнение сто кировских педиатров.

1 марта по ходатайству Национальной медицинской палаты Пермякову освободили из-под стражи.

Дело о гибели Анастасии Снежко

В Краснодаре продолжается процесс по делу о смерти 81-летней Анастасии Снежко. Она поступила в больницу со сложным переломом шейки бедра, врачи обнаружили у нее сопутствующие проблемы со здоровьем. 23 июля 2016 года она умерла. Судебно-медицинская экспертиза установила, что, борясь с непроходимостью кишечника, кто-то из медиков повредил Снежко прямую кишку.

Следователи предъявили обвинения трем хирургам — Сергею Ченскому, Радмиле Пашаевой, доктору медицинских наук Игорю Аксенову, травматологу Вячеславу Атапину, завотделением травматологии, кандидату медицинских наук Владимиру Абдуеву, медсестре Ирине Пантюхиной и заместителю главврача краснодарской железнодорожной больницы Нине Поздняковой.

Им предъявлены обвинения в «выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшим по неосторожности смерть человека». Дочь погибшей потребовала от врачей 80 млн рублей в качестве компенсации.